Назад к заметкам

Снайпер

2019 г.

Некоторое время назад мне на ум пришло (не бог весть какое) сравнение.

Слово «снайпер» происходит от английского «snipe»: стрелять бекасов, стрелять из укрытия. Попасть в бекаса считается признаком большого мастерства, поскольку маленькая птичка летает по сложной для охотника траектории.

Фотография — своего рода охота на удачный свет, интересный ракурс, необычное сочетание цветов, уникальный момент. Красивые снимки подобны трофеям, которые всегда живут с нами. Фотограф по сути тот же охотник, но не разрушитель, а созидатель.

И вот совсем недавно в книге Генри Кэролла «Смотри. Думай. Снимай!» попалось нечто близкое по смыслу:

«Затвор» фотоаппарата, «поймать объект съемки в объективе», «заряжать» пленку, «нажать на спуск» — даже в фотографических терминах есть что-то от оружия. В самом процессе фотосъемки присутствует скрытая агрессия. И я имею в виду не только саму технологию. Фотограф, как снайпер, высматривает свою «жертву». Всем нам знаком дискомфорт от наведенного на нас объектива, как дула винтовки. В каком-то смысле фотограф — это безжалостный охотник.

Все-таки, интересно, как у людей иногда сходятся мысли, однако я не вполне согласен с приведенным выше утверждением. К примеру, в чем проявляются безжалостность и скрытая агрессия фотографа, снимающего пейзаж или столовые приборы для рекламы? Вероятно, автор имел в виду жанровую или репортажную съемку (о папарацци я вообще умолчу). Да, возможны ситуации, когда коллега обнаруживает свои худшие качества, либо использует снимок во вред изображенному на нем человеку. Впрочем, это дело конкретного случая.

UPD

Поразительно. В 2021 году читаю книгу Дэвида Ульриха «Дзен-камера». Автор пишет:

В скаутском лагере я научился стрелять из винтовки 22-го калибра. Меня поразил этот опыт. Он требовал полной сосредоточенности; стоило отвлечься, и последствия могли быть катастрофическими. Одно движение руки высвобождало огромную силу. Мощь выстрела ощущалась физически и приносила невероятное удовлетворение. Мне страшно захотелось иметь оружие. Но мой благоразумный отец, разумеется, мне это запретил. Взамен он купил мне фотоаппарат. Так я сменил объект своей страсти и вместо того, чтобы прицеливаться из винтовки, стал нацеливать на мир объектив фотоаппарата. Услышав щелчок затвора, я ощущал практически то же всесилие, что и нажимая на курок. Фотоаппарат требовал мощнейшего обострения всех органов чувств, бдительности и умения запечатлевать мимолетность жизни. Камера подарила мне опыт власти, при этом оставаясь изящным творческим инструментом...

Мысль из книги Ульриха мне намного ближе.